– Все понял, шеф! – рявкнул ифрит, стремительно сменив колер с красного на голубой.
– Молодец! Вылитый джинн. Как только противник будет уничтожен или взят в плен…
– А вам как предпочтительней? – услужливо склонился Махмуд.
– Лучше, конечно, в плен,– покосился на торчащую из зада стрелу Иблис.– Неплохо было б с ним дельце одно провернуть, перед тем как я его лично,– выразительно чиркнул он себя передней лапой по горлу.– Но, если не получится, мочите на фиг, черт его раздери!
Ифрит потряс головой, переваривая последнюю фразу.
– Попросить помощи у северных коллег?
– Еще чего! Сами разберетесь. Ну что? Готовы к подвигам во славу меня, своего повелителя? – бодренько вопросил Иблис.– Силенок хватит?
– Так точно!
– Проверим. А ну попробуй выдернуть вон ту хреновину из… Чего уставился? – сердито рявкнула жаба.– Хватайся за оперение и тащи!
Махмуд потянул, но стрела сидела крепко.
– Ну что ты там возишься? – подвывал от боли Иблис.– Рвани что есть силы!
Ифрит рванул от всей души, но руки соскользнули. Стрела со свистом полетела в противоположную стену подземелья вместе с Иблисом. Она по-прежнему торчала из левой ягодицы. Той, что ближе к сердцу.
– Слабак! – взвизгнул шайтан, звонко шлепаясь об пол.– Разжалую к чертовой… – Иблис внезапно осекся. Он вспомнил, во что ему обошлось непочтительное отношение к предкам. Своим, чужим – неважно! Лучше не рисковать.– За операцию отвечаешь лично,– сердито буркнул он перепуганному ифриту.– И, если Папа сюда прорвется, я тебя своими… – Жаба подняла передние лапы и, увидев их, разозлилась окончательно.
– Ну что стал? Проваливай!!!
Голубой ифрит мгновенно превратился в веретено, вспыхнул ослепительно-красным цветом и испарился.
– Тоже мне, маскировка! – в сердцах сплюнул Иблис.– Болван! – В животе заурчало.– Кажется, пора подкрепиться. Интересно, что сейчас: завтрак, обед или ужин? Будем считать, что ленч.
Он намагичил ленч вместе со светом, припал брюхом к земле и застыл. Выпученные глаза внимательно изучали окружающее пространство. Прожужжала муха. Длинный язык Иблиса выстрелил, и ленч исчез в жабьей пасти. Ему все больше и больше нравилось это экзотическое блюдо, и он просто не представлял, как раньше умудрялся обходиться без него.
Чтоб не срамить царя-батюшку перед подданными, разнос побратиму Илья устроил в таком месте, куда доступ был заказан всем,– в царской опочивальне. Василиса с Марьюшкой тревожно топтались под дверью, за которую их выставил неумолимый Папа, коротко буркнув: «У нас мужской разговор. Не суйтесь». Ну как тут не сунуться? А вдруг их мужики друг другу морды бить начнут? Характер у обоих ого-го! Сестры переглянулись, с виноватым вздохом дружно намагичили в дверях аккуратные дырочки, приникли к ним и затаили дыхание.
Яга, наблюдавшая за действиями венценосных особ со стороны, только головой покрутила.
– Ты вот что,– шепнула она Молоткову,– далеко не уходи. Ежели Илья на нашего Ванюшу слишком круто насядет, вступись за него, сердешного, перед начальником. Царь все-таки, неудобно.
– Угу,– добродушно кивнул Олежка,– если разборка наберет обороты, я на них начальника нового управления спущу.– Молотков приподнял за шкирку обиженно мявкнувшего Баюна.– Профессионал высшего класса. Раз уж он даже мне шишак на затылке сумел организовать, то с ними как-нибудь справится.
Яга посмотрела на своего любимчика, сучившего в воздухе лапами, неопределенно хмыкнула.
– Нет, лучше уж ты сам.– Ведьма сделала пасс в сторону двери, организовав в ней еще одну дырочку.– Главное, момент не упусти. А ушастого отпусти. И не вздумай с собой туда брать. Знаю я его, обормота.
Олежка ушастого отпустил и, не обращая внимания на обиженный мяв рухнувшего на пол кота, бодро втиснулся между царственными сестричками и приник к своей дырочке.
– Ну и чего ты добился,– донесся до него разгневанный голос Ильи,– начистив морды послам?
– Ну так… узнал, что они в энтом раскладе не при делах… – виновато пробасил царь-батюшка.– Типа какой-то другой козел на тебя наезжает.
– А какой ценой? Уронил честь и достоинство государства нашего! Послы вообще должны быть неприкосновенны. За такое оскорбление любое нормальное государство должно объявить тебе войну!
– Побоятся,– прогудел Иван.– Пусть только понты раскинут…
– Брат ты мой царственный. Государства завоевываются огнем и мечом. Иногда даже… нет, не иногда даже, а как правило – бандитами с большой дороги. Только если эти бандиты потом не цивилизуются и не начнут действовать мудро, их государства рассыпаются, раздираются в междоусобицах и становятся легкой добычей других стервятников. Для начала кончай с этим бандитским сленгом!
Раздался глухой удар. Василиса с Марьюшкой и, конечно, Молотков резво оторвали уши от дырочек и приникли к ним глазами. Нет, драка еще не началась. Просто отец-основатель государства Тридевятого с размаху плюхнул на колени царя-батюшки увесистый том, на кожаном переплете которого сияла золотыми буквами надпись: «ФЕНЕ-РУССКИЙ словарь». Иван, сидевший на царственном ложе, оценил его объемы, испуганно повертел в руках…
– Блин! Братан, да тут, в натуре, жизни не хватит!
– Василису подключи. Поможет, научит. И запомни одно правило. Царь должен быть силен умом, а не кулаком. Порой тот, кто кулаками сучит, не столько пользы, сколько вреда причиняет. О нем, конечно, потом легенды складывают. Вот, мол, какой крутой! А на деле – тьфу! Был в нашей истории такой царь, Алексий Тишайший. Государство ему досталось в ужасном состоянии. Половцы, печенеги, татарва… короче, все узкоглазые по Руси, как у себя дома, разгуливали. С запада англы, саксы, франки зубы точили. А сил противостоять нет. Русь разгромлена. Дань непомерную платит всем подряд. Народишко побит. Новых воинов бабы еще не нарожали. Так Алексий кулачками не махал. Он тихо-мирно вставал до петухов, кринку молочка выпивал, осенял себя крестным знамением, сзывал дьячков, писчих и за дела принимался. И что ж ты думаешь? За время своего правления Тишайший хитроумными договорами, деликатным обхождением с послами так поднял Русь, что потомки его вымели потом всю эту нечисть поганую с родной земли. И при этом он ни разу не обнажал меча! Вот с кого пример надо брать!